Ну почему бывает время,
Когда беда приходит в дом,
И не одна, как кто-то семя
На землю бросил, целый ком.

Тех бед ростки одновременно
Взошли, навеяв темноту,
И тени чёрные по стенам
Подводят к радости черту.

Не заслужил, так кто ж виновен?
Грязь накопилась в небесах,
Иль путь наш очень был неровен,
Грехов уж тяжесть на весах.

Просить владык небес прощенья,
Но если б ведал я - за что,
И почему вдруг стал мишенью,
Иль жизнь – сплошное решето.

Мы привыкать не будем к бедам,
Они ж уйдут когда-нибудь,
Хоть нам итог совсем неведом,
Терпенье, - в этом жизни суть.

Дождь слепой под солнцем ярким,
Радость с грустью пополам,
В сентябре, как летом жарким,
Рады мы таким подаркам,
Благодарность небесам.

Календарь ослеп от солнца,
Осень серая вдали,
Лето к нам ещё вернётся,
Тучка в небе улыбнётся,
Хоть курлычут журавли.

Волны тёплые из моря
Крошат галькой берега,
Чайки скачут, как танцоры,
Волн прибою криком вторя…
Дождь и радуга – дуга.

Столько разных красок ярких -
Море, небо, кипарис,
Шлёт сентябрь нам подарки
Под картинкой – аватаркой,
Дождь слепой - для нас сюрприз.

Любовь - не поцелуй при встрече,
И не объятья на крыльце,
Не ночь, когда коньяк и свечи,
Не кольца в свадебном дворце.

Любовь – не первое свиданье,
И не подаренный букет,
Не стихотворное посланье,
Не вместе встреченный рассвет.

Любовь, когда судьба едина,
И вместе радость и беда,
Пусть седина уж и морщины,
Желанная одна звезда.

Когда слова совсем излишни,
Мысль прочтена и жест, и взгляд,
Судить всё будет лишь всевышний,
Отправить в ад иль в райский сад.

В любви разрыв, как меч на плахе,
Погибнет тело, и душа,
Взлетит на небо, как две птахи,
Жизнь и на небе хороша.

Любовь живёт не только в теле,
Она - владелица души,
Пускай тела совсем истлели,
Но чувства в душах так свежи.

В первый класс уже так скоро,
Лето, август на исходе,
До свиданья волны, море,
Шорты в школе уж не в моде.

Ранец книжками загружен,
Постаралась видно мама,
И костюмчик отутюжен,
Джентльменом стал я прямо.

Удивятся все девчонки,
Ведь узнать меня так трудно,
Бегал я босым мальчонкой,
Да преобразился чудно.

Уважают пусть парнишку,
Ведь теперь я школьник тоже,
Стих пишу, читаю книжку,
И ругать меня негоже.

Может стану я министром,
Да и президентом можно,
Только это очень быстро,
И наверное не сложно.

Лучше буду генералом,
Чтобы честь мне отдавали,
Ждали лишь мои сигналы
И ура вовсю кричали.

Ну да ладно, для начала,
Сяду я на первой парте,
Чтоб девчонки все вздыхали,
Ну а я всегда на старте.

Изучать придётся много,
Чтобы умным стать в итоге,
В жизнь ведь дальняя дорога,
Ну а я лишь на пороге.

Не уходи, ещё не поздний вечер,
И не взошла над городом луна,
Не зажигают под иконой свечи,
Ведь светом жизнь пока ещё полна.

Не уходи, мы не допели песню,
И не сказали тёплые слова,
Нам на земле пока ещё не тесно,
Костёр горит, в запасе есть дрова.

Не уходи, ещё вино в бокалах,
Друзья звонят, спросить чтоб как дела,
И шашлыки дымятся на мангалах,
Костёр погас, но теплится зола.

Не уходи, ведь путь такой далёкий,
А нам легко идти всегда вдвоём,
Мне без тебя так будет одиноко,
Всё, что уйдёт, обратно не вернём.

Не уходи, пусть солнце на закате,
Но звёзды ночью нам подарят свет,
Хоть будет он в уменьшенном формате,
Ты для меня счастливый амулет.

Присела бабочка на розу,
Чтоб слиться в радужной красе,
Вокруг роса, как чьи-то слёзы,
И лучик солнца на росе.

Как жаль, но солнце скрыли тучи,
Увы, красоты столь летучи,
И блеск, и радуга в плену,
Собою быстро рвут струну.

Недельку крылышки красивы,
Красот исчезнут переливы,
Засохнут к осени цветы,
Повиснут счастья лоскуты.

Назвали бабочкой бы счастье?
Придёт оно на день, на два,
И снова осень, дождь, ненастье,
И счастье-бабочка мертва.

Вновь расцветёт, быть может роза,
Другая бабочка в красе,
Возможно, это будет проза,
Но жизнь и счастье в колесе.

Огни мелькают в темноте,
И песен слышен звук,
Плеск волн в вечерней духоте,
И яркий лунный круг

Свой свет направил по воде
Дорожкой в дальний путь,
Он держит россыпь звёзд в узде,
Чтоб в море окунуть,

И звёзды падают с небес,
Полосочки чертя,
Мы ждём от августа чудес,
Дождёмся ли? Хотя…

Желаний в душах целый воз,
Нам не избавиться от грёз…

Когда мы покинем сей мир столь реальный,
Душа улетит в необъятный простор,
Хоть путь тот печальный и, кажется, дальний,
Расширит он куцый земной кругозор.

Мы вспомним, кем были на этой планете.
А может быть где-то на Млечном Пути,
В чём наша вина, и за что мы в ответе,
Что нам предстоит потерять и найти,

Вернёмся ль когда-нибудь в новое тело,
Иль только достойны войти в червяка,
Чтоб ползать в земле и по грязи умело,
Дорога к блаженству души далека.

Остаться хотим мы собою навечно,
Стихи чтоб слагались о жизни, любви,
Не нужен нам космос и дальний Путь Млечный
Лишь надпись на небе из тучек: «Живи»

Ты любишь тех, кого теряешь,
И встречи ждёшь в последний миг,
Замедлить время умоляешь,
Но в сердце слышен громкий крик,

Крик: - Погоди ещё немножко,
Ещё чуть-чуть, всего часок!
Пусть ночь в душе и за окошком,
Не рви последний волосок.

Ты понял это в день последний,
Что не берёг минуты, дни,
Наговорив порою бредней,
Оставив чувства все в тени.

Потеря ждёт тебя навечно,
И не простишь себя ты сам,
Жизнь наша очень скоротечна,
Благодаря святым творцам.

Души лишь маленький остаток,
И тот разорван на куски,
На тех кусках уж сто заплаток,
Им не дано пустить ростки.

Жаль, неизбежен рок небесный,
Нам спорить с небом – не резон,
Над нами суд, пожалуй, честный,
Из Мира Прави сей закон.

Мой Отче Велесе, Мать Лада,
От вас пощада – как награда,
Спасите правнуков от болей,
Хоть наша жизнь по Вашей воле.

Простите нас за все ошибки,
Хмарь заменить чтоб на улыбки.
Вы наши родичи навеки,
Не жить без вашей нам опеки.

Пусть Вы от яви столь далёки,
Но в душах мы не одиноки.
Вас славим, как отца и маму,
Путь не забыли к дому – храму.

Встречайте нас лишь с солью-хлебом,
Ведь под одним живём мы небом,
Пусть Пращур-Род хранит все души,
На море, в небе и на суше.

В ладу мы будем меж собою
Весной и летом, и зимою,
Коль исцелят нас Лада, Велес,
Костры зажжём, чтоб песни пелись.

Прости меня, папа, погиб ты героем,
Во льдах беломорских, свой пост сохранив,
Стихи нам писал между боем и строем,
Любовь в твоих строчках помиловал взрыв.

Ты чувства хранил и в снегах, и в морозах,
Как жаль, всё узнал из твоих лишь стихов,
Что маме писал, чередуя стих с прозой,
Я понял, ты свят, на тебе нет грехов.

Прощенья прошу, хоть прошло уж полвека,
Я в жизни тебя вспоминал лишь порой.
Ведь лучше чем ты не встречал человека,
Чтоб был он в семье и на службе герой.

Прости ты и маму, она уж с тобою,
С тоской о тебе прожила много лет,
Тебя вспоминала так часто, не скрою,
Прочла мне все письма, раскрыв свой секрет.

Семейная жизнь не пришла в её годы
Замену тебе было трудно найти,
Конечно, на мне отразились, невзгоды,
Создав сыну, внуку преграды в пути.

Тебя не забыть никогда в этом мире,
Стихи, твои письма потомки прочтут,
Ну кто может верить, мечтать, думать шире?
Друзья говорят мне – отец твой был крут.

Прости меня, папа, ты стал мне примером,
Я в жизни ошибки свершал, и не раз,
Порою не мог одолеть все барьеры,
Семейная жизнь не совсем удалась.

Я верю, когда-нибудь будем мы рядом,
Смогу рассказать, как сбывались мечты,
Ведь ты уже бог мой, а я твоё чадо,
Поймёшь и сумеешь простить только ты.

На дворе, как в жаркой бане,
На глаза стекает пот,
У жары июль в аркане,
Небосвод, дай тучку, жмот!

Словно черти отовсюду
Сжечь пытаются дотла
Явь мирскую, вот зануды,
Мало им в аду котла.

Нам парилочка во благо,
Ну, денёк, ну, может два,
Но неделя – уж напряга,
Две – над благом булава.

Можно взять дубовый веник,
Пар морской не так далёк,
Нынче ты у моря пленник,
Ведь на суше солнцепёк.

Не спасёт нас вовсе пиво,
Только душ, но каждый час,
Да, погода нынче – диво,
Ростбиф делает из нас.

Стихи мы пишем, чтобы мысли
Нас не давили каждый день,
Не забродили, не прокисли,
Под солнцем не исчезла тень.

Стихи пусть очищают души,
Всё на бумагу, как в архив,
На море рифмы и на суше,
И чистых мыслей-вод прилив.

Жизнь нам приносит много грязи,
Всё не обмыть святой водой,
Душа ведь с телом просит связи,
Хоть волос уж совсем седой.

Стихи – как жалобные стоны,
Но, всё же смогут снизить боль,
Они порою - как иконы,
Как спасский мёд, святая соль.

Так хочется порой про счастье
Сложить какой-нибудь стишок,
Убрать невзгоды и ненастья,
Создав свой райский островок.

Жар с небес сжигает души,
Боги что ли бьют баклуши,
Испарило солнце тучи,
Наверху скандалы, бучи?

Нет контроля над погодой,
Жар и холод стали модой,
Солнце к нам спустилось ближе,
Живность жечь теперь в престиже?

А зимой примчится холод,
На тепло смертельный голод,
Виноваты мы иль небо,
Лечат боги нас плацебо?

Кровоток ускорит лето,
Холод зимний даст советы,
Изменить пора уж цели,
В душах закупорить щели,

Пусть исчезнет страх, волненье,
Разбросай, сбери каменья,
Пусть природа лечит души,
Меньше били чтоб баклуши.

Жар и холод стихнут сразу
По небесному указу,
Расцветут цветы в пустынях,
Страхи коль совсем в руинах.

Небеса прочтут ведь мысли,
Если напрочь не зависли,
Холод, жар уйдут навечно,
Жизнь вновь будет безупречна.

Так хочется пожить ещё годок,
Увидеть на рассвете волны в море,
Сосну на старом красном косогоре
И из трубы родного домика дымок.

Так хочется обнять своих внучков,
Им показать красивые пейзажи,
Все скалы, что стоят у нас на страже,
Места рождения поэм, легенд, стихов.

Их научить любить свою страну,
Где прадедов на век остались души,
В горах, в полях, на море и на суше
Они хранят нам ночью тишину.

Следят, как правнук сделал первый шаг,
Чтоб не упал, расставят свои руки,
Предотвратят печали и разлуки,
И сохранят семьи святой очаг.

Так хочется взобраться на скалу,
Нырнуть, как в детстве, в море с высоты,
Добившись духа силы, красоты,
И от друзей услышать похвалу.

Желаний много, столько, сколько лет,
Исполнить их так трудно в наши дни,
Но я открою маленький секрет -
На миг лишь в детство, в юность загляни!

Когда на небе совещались долго боги,
Как человеческий придумать добрый род,
Толпа Эмоций, как обычно быстроногих,
На островке, гуляли чувства, все вразброд.

Там жили Мудрость, Боль и Знание, Богатство,
Любовь и Грусть, ещё Тщеславие и Страх,
И между ними чаще было только братство,
Пока из моря не пришёл потоп и крах.

Созвало Знание все чувства на собранье,
Чтоб сообщить о том, что остров стал тонуть,
Его покинуть нужно, жизнь на самой грани,
Подумать всем, на чём пуститься нужно в путь.

-Корабль постройте, можно лодку или плотик
И уплывайте на ближайший островок,
Мы для себя уже собрали ковролётик
И прямо завтра улетаем на восток.

Тут чувства сразу закричали целым хором:
- Помочь, спасти, ну кто же сможет кроме вас?
Без мыслей Знания погибнем ведь измором…
-Спросите Мудрость, пусть поможет вам сейчас.

Предусмотрительность и Знание взлетели,
Подсел тихонечко к ним безбилетный Страх,
Все остальные, побродив весь день по мели,
Постройкой лодок занялись в своих домах.

Одна Любовь затосковала не на шутку.
Любила остров – каждый камень и цветок:
-Ах, как печально, как трагично, больно, жутко,
Как всё оставлю я? Всё выплачу в платок.

Вдруг море остров наш накроет лишь на время,
Ну а потом освободит, и он всплывёт,
Цветов деревьев прилетит на землю семя…
Но остров тонет, размышления не ждёт.

Любовь тоскуя, долго бегала по брегу
Цветочки нюхала, вздремнула на песке,
И поняла, свалившись в воду, да с разбегу,
Что не уплыть уже ей даже на доске.

С лица Земли Любовь исчезнет и навечно.
Кто ей поможет, ведь уплыли чувства все?
И вдруг увидела корабль большой. Конечно!!
Спасёт Богатство пусть меня во всей красе,

Но ей Богатство отказало: - Нет уж места,
И для Любви я не найду, ты извини.
И попрощалось навсегда одним лишь жестом -
Мол красотой своей меня ты не мани.

Тут показалось вдруг Тщеславие на судне -
Корабль с мрамором, цветами, серебром,
Промчалось мимо, так зазнавшись беспробудно,
Проплыв, не вылезло из красочных хором.

Любовь осталась на воде, земля уж скрылась,
И только Грусть на серой лодочке вдали.
-Возьми меня, свою подругу, сделай милость!
Ведь я погибну, даже стоя на мели.

Ей грусть ответила: - Взяла б тебя с собою,
Но мне так грустно, лучше быть совсем одной,
И уплыла, сказав в слезах: - Тебя не стою,
Тебе без грусти будет лучше, стой и пой.

Пропало всё, – тут поняла Любовь - бедняжка
И стала ждать, вот-вот придёт её конец…
Вдруг, ниоткуда слышит голос старикашки,
Он звал Любовь, плывя на брёвнышке, храбрец.

- Садись подруга, погибать тебе не время,
Мы поплывём на новый остров на бревне,
Накроют волны ведь, а жизнь твоя не бремя,
Любовь должна быть не на дне, а на волне.

Так плыли вместе, показался остров новый,
Старик исчез, как только высадил Любовь.
Богатство, Мудрость строит там уж дом дубовый,
Освоив остров, родилось чтоб Счастье вновь.

- Что за старик меня спасал?- Любовь спросила,
- Мне даже имя не назвал, уплыл, как сон.
Сказала Мудрость: - Это Время - Божья сила,
Что ты в беде, об этом знать лишь ей резон.

Ведь заставляла тебя думать Боль потери,
Что нам так дальше невозможно продолжать.
Помочь способно только Время, если верить
В себя и в жизнь, ты ведь должна об этом знать.

Хочу вам рассказать не сказку,
А быль из жизни столь мирской,
Хоть в сказочной она окраске,
Всё ж вывод слишком уж смурной.

Однажды встретились поэты,
Один известен, знаменит,
Другой - с поэзией в кювете,
(В стихах за рифмой не следит),

Но иногда писал неплохо,
Не придерёшься ни к чему,
И непонятно - он пройдоха,
Иль слишком тонок по уму.

Жаль, мало, кто ценил парнишку,
Его хорошие стишки
Не попадали даже в книжку,
Ведь мысли слишком высоки.

Так два поэта, между прочим,
Решили обмануть народ -
Стихи друг другу приурочив,
Кто автор, вряд ли кто поймёт,

Мол, ты мои прочтёшь из новых,
А я твои, оценят пусть -
Кого в перчаточках ежовых,
И чей восхвалят мощный бюст.

Прочёл стишок поэт известный,
Хоть написал совсем не он,
Но похвалы набрал и лести -
«Стих – идеал и эталон!»

А наш парнишка с выраженьем
Прочёл соратника стишок,
Но вызвал лишь пренебреженье,
Услышав даже матерок.

Мол, серость не сравнить с талантом
И состязаться не резон,
Как лилипута бой с гигантом,
Понятно будет - чей урон.

Поэты оправдались сразу,
Хоть вызвали конфуз и шок,
Произнесу и я здесь фразу,
Чтоб всем понятен стал урок.

Жаль, подхалимов очень много
И рядом с нами, и вокруг,
Стишки порой совсем убоги,
Но у поэта сто заслуг.

Ночь… Притихло всё устало,
В небе света очень мало,
Воздух что-то стал тяжёл,
Видно море, как котёл,

Солнцем сильно перегрето,
Ведь разгар в июне лета,
Днём жара идёт с небес,
Ночью море – мир чудес.

Вспышка… Вдруг дома и горы,
Проявились лишь на миг,
В небе чёрном чей-то лик –
Тучи - злобные танцоры,

Грохот сверху шлют тотчас,
Словно грозный божий глас,
Разбудить решил природу,
И прислать на землю воду,

Вдоволь чтоб хватило влаги,
Тучи нынче летом – скряги,
Десять капель и опять
Солнце вынудят сиять.

Вспышки, грохот, капель стуки
Зазвучали вразнобой,
Небо выдумало трюки,
Чтоб нарушить нам покой,

Дождь полил как из вёдерка,
На небе открылась створка,
И надолго, на всю ночь,
Всё земля испить не прочь.

Ночь… Уснуть уж невозможно,
Петь под грохот тоже сложно,
Буду сочинять стихи,
Много в мыслях чепухи…

Затянула небо серость,
И туман накрыл брега,
Улетела с ветром леность,
Кинулась жара в бега,

Ветра сильные порывы
Рвут на клочья тишину,
Птицы стали столь пугливы,
На деревьях, как в плену.

Вдалеке лишь шум прибоя,
Ветром стало рвать туман,
После жаркого застоя
Грянул с неба гром – тиран.

В ожидании природа,
Где ж желанный результат?
С неба зря пришла невзгода,
Иль не полон их ушат,

Опустел весь по дороге,
Расплескался по пути,
Может на небе в залоге,
Чтоб на завтра припасти.

Разорвало ветром тучи,
Изменился видно план,
Солнца лучики живучи,
Или это был обман?

Дождик ведь такой желанный,
Ветер видно виноват,
Он для брега столь незваный,
Вот такой вот результат.

Солнца жар опять в разгаре,
Жаль, что дождь уж не резон,
Видно ветер был в ударе,
От него один урон.

Вот лето жаркое пришло на южный брег,
Пылает солнце, нет на небе тучек,
Уже и шляпка нам не оберег,
Где ж отыскать замка небесный ключик,

Хоть на часок прикрыть чтоб небеса
И освежить природу кратким ливнем,
Ну кто ж творить умеет чудеса
И покорит природу чем- то дивным.

Скорей бы вечер, солнечный закат,
Мы так и быть, простим жару июню,
В пруду услышим песни лягушат,
Готовы их поставить на трибуну.

Пусть под луной вздохнёт земля чуток,
Вечерний бриз обрадует прохладой,
Поднимет к звёздам голову росток,
Ведь он просил весь день себе пощады.

Вот лето жаркое, оно всё впереди,
Его так ждали в дни февральских хладов,
Душе попробуй прихотливой, угоди,
Она жаре и холоду не рада.

Жил в одной деревне Ваня,
Поведеньем своим раня
Всех соседей, что вокруг,
Вот такой имел недуг.

Был несдержан он и вспыльчив,
И без поводов придирчив,
Знал он сам про свой порок,
Иногда впадая в шок.

- Навели, быть может порчу,
Я теперь злодея корчу,
Думал так Иван порой,
- Кто б помог убрать настрой.

И решил сходить он к деду-
Чтоб вопрос задать соседу –
Как характер свой сменить,
Чтоб в спокойствии пожить.

Дед даёт гвоздей мешочек,
А в придачу молоточек:
- Гвозди в столб вбивай весь день,
Злиться коль тебе не лень,

И при каждом своём гневе
Бей по гвоздику с напевом,
В дерево уйдёт вся злость,
Метод этот очень прост…

Первый день ушёл на стуки,
Заболели даже руки,
Столько злости накопил,
Столб гвоздями весь избил.

Пролетела так неделя,
Был вдали Иван от цели,
Но в итоге с каждым днём
Исчезала злоба в нём.

Наконец был день без злости,
Ваня к деду сразу в гости,
Мол, ушла совсем беда,
И душа моя тверда.

Дед в ответ: - Ты пляшешь рано,
Извержение вулкана
Повториться сможет вдруг,
Не излечен твой недуг.

Каждый день, коль был без ссоры,
Ты из бедного забора
Гвоздь вытаскивай скорей,
Вытащить их все сумей.

Время так прошло немало,
Столб уж чист, Иван устало
К деду снова на контроль:
- Отчитаться мне дозволь.

Дед за руку взял Ивана:
- Ты взгляни – забор весь в ранах
От гвоздей, несущих зло,
В ранах так же всё село.

Пусть тебя простят соседи,
Будут добрыми в беседе,
Удалить не сможешь шрам,
Будет много в жизни ям.

Перепрыгнешь коль все ямы,
Зашпаклюешь в душах шрамы,
Может быть когда-нибудь
Сможешь вновь расправить грудь.

Я напишу стихи о Крыме,
Где солнце, пальмы и цветы,
Где счастья лики сразу зримы,
Их разглядел и я, и ты.

Я напишу стихи о море,
Где волны с пеной, чаек крик,
Где в тишине закаты, зори,
На горизонте белый бриг.

Я напишу стихи о скалах,
Что нависают над водой,
А волны бьют их, как вандалы,
Под солнцем ярким, под луной.

Стихи рождаются из ветра,
Из песен птичьих по утрам,
Из голубых ливанских кедров,
Природным рады мы дарам.

Крым явно создан для поэтов,
Нельзя терять нам этот шанс,
Поэмы, сказки и сонеты,
Мы с Крымом создадим альянс!

Собрались весною птицы,
Провести концерт в лесу,
Расчудесные певицы,
И такие мастерицы,
Славить чтоб весну-красу.

- Филин пусть сидит на ветке,
Будет он конферансье,
Ставит певунам отметки
И гугукнет, как сонетка,
Чтобы спеть успели все.

Время песни - две минутки,
Нужно оценить талант,
Между пеньем в промежутке
Можно отпускать и шутки,
Коль на сцене дебютант.

Спели соловьи, синицы,
Пересмешники, скворцы,
И другие чаровницы,
Их таланту нет границы,
Ну, такие молодцы.

Очередь пришла вороны,
Стала каркать во всю мочь,
Словно гнутые тромбоны
Издавали рёвы, стоны,
Уши все закрыть не прочь,

Так прошло не две минуты,
А скорее полчаса,
Звуки карканья, как путы,
Или в море буйном спруты
Вдруг сплели все голоса.

Разлетелись птицы в страхе,
Филин гукнул только раз,
А потом чуток поахав,
С дерева упал с размаха,
Кончился концерт тотчас.

Вывод этой басни ясен –
Если голос не певуч,
Для концертов он опасен,
Будет он скрипуч, безгласен,
Окружающих не мучь.

Наша жизнь, ну прямо сказка,
В ней волшебники, цари,
А порой такая встряска
И снаружи, и внутри.

Вот и нынче вам для смеха
Сказку расскажу одну,
Чтобы не было огреха,
Мы заглянем в старину.

В царстве, скажем, тридевятом
Увидал дворянский сын
Во дворце чуть староватом,
Средь диковин, паутин

Распрекрасную принцессу
И влюбился в тот же миг,
Не подвергнуться чтоб стрессу,
К царским сапогам приник,

Мол, отдай мне дочку в жёны,
Жизнь моя в твоих руках,
Хоть сидишь на царском троне,
Будешь в золоте, в шелках.

- Что ж, слова твои как песня,
Отвечал в смятеньи царь,
- Предложения чудесны,
Видно, изучал букварь.

- Раздобудь мне для оплаты
Чудо чудное скорей,
Чтобы были мы богаты,
Дивом дивным овладей.

И пошёл сынок дворянский
С русским именем Иван,
Посетил дворец он ханский
Ел банан, курил кальян,

Переплыв все океаны,
Отыскал вдруг колдуна
Иль волшебника, шамана,
С виду маг, не сатана.

Выпив с ним бочонок пива
Расспросил, где на пути
Разыскать возможно диво,
Чудо чудное найти.

- Ну зачем искать всё где-то,
Отвечал ему шаман,
В чуде, в диве нет секрета,
Всё получишь здесь, Иван,

Но отслужишь мне три года,
Будешь строить и пахать,
Чудо дам взамен дохода,
Удивишься, твою мать.

Так пахал Иван прилежно,
Столько сделал добрых дел
И в итоге неизбежном
Чудо - диво взять созрел.

Но колдун ему в награду
Прикрепил медаль к груди:
- «Ветеран труда» - в усладу,
Чудеса, ты погляди!

- Будут все дивиться сразу -
Заслужил за тяжкий труд,
Лучше злата и алмаза,
В рай отправит божий суд…

Так пришёл Иван с медалью,
Да к царю, в его дворец:
- Диво вот, а жизнь – каналья,
От труда устал вконец.

Царь ему: - Чему ж дивиться,
Столько бестолку труда!
Для принцессы не сгодится
Трудогольная среда.

Ищет наш Иван и ныне
Диво дивное, тюфяк,
Много лет уж на чужбине,
Всё такой же холостяк.

Деревенский дворик старый
Полон птицы и скота,
Много разных божьих тварей,
Ведь в кормушках есть еда.

Как-то раз, из мест столь дальних
Посетил их попугай,
Изучив всё визуально,
Услыхав собачий лай,

Сел от страха на свинарник
И, почуяв аромат,
Кучу терминов вульгарных
Произнёс, включая мат.

Мол, в дерьме погрязли, твари,
Ваша жизнь - лишь грязь и вонь,
То- ли дело - жить в сафари,
Ну а здесь все - шелупонь.

Обозвав помойкой дворик,
Улетел тот попугай,
Объявив про мораторий,
Вызвав в дворике раздрай.

Живность в панике, в испуге -
Свиньи, куры, петухи:
- Вот откуда все недуги,
В ад попали за грехи!

- Нужно следовать совету,
Изменить чтоб мрачный быт,
Двинем на сафари к свету,
Крыльев не жалеть, копыт.

Поломали все заборы,
К счастью, вышли в дальний путь,
Плыть решили через море,
В рай мечтая заглянуть.

Хоть трудна была дорога,
Через месяц, через два
Повстречали носорога,
А потом и вовсе - льва.

Но на этом их хожденья
Прервались на долгий срок,
Рая нет и наслажденья,
Только косточек комок.

Вывод – коль услышал «сказки»,
Не спеши искать свой рай,
Лишь лапшу с ушей и маски
С лиц «правдивых» поснимай.

Май – итог весны цветущей,
Рвётся солнцем к нам навстречу,
И листвы зелёной гущей,
Птицы где вовсю щебечут.

Колокольный звон повсюду
Будит город на рассвете,
Чтоб прогнать тоску – зануду,
Вызвав мысль о тёплом лете

Туч комочки в небе синем
Не вспугнут дождём и хладом,
Грозы тёплые отныне
Наполняют лишь усладой.

Месяц-май - всему начало,
Жаль, начала жизни мало.

Решили как-то лягушата
Болотный провести турнир -
На столб запрыгнуть до заката
И громко квакнуть на весь мир.

Собралось зрителей немало
Прыгушек осмеять – лохов,
Кто падал со столба устало,
Не получив похвал, даров:

- Столб недоступен для лягушек,
Он слишком гладок и высок,
Им не достичь вовек верхушек,
Ни прямо, ни наискосок.

Так все соскальзывали в воду,
Услышав над собою смех,
И полз один лишь к небосводу,
Не ощущая всех помех.

На столб он всё-таки взобрался,
Взглянул на зрителей с высот,
И звук «ква-ква» вовсю раздался
Над красотой лесных болот.

- Не может быть, - все в удивленьи,
- Крючки на лапках или клей,
Иль крылья, но без оперенья,
Не лягушонок он, а змей.

И звали хором на беседу,
Чтоб лапки разглядеть вблизи
И расспросить всё о победе,
Мол, не дерзи, нас порази.

Но лягушонок, оказалось,
Не слышал криков, глуховат,
Хотя болельщики пытались
Навеять страх на лягушат.

Наш победитель был спокоен,
На столб запрыгнул без труда,
Лишь на победу был настроен,
Шумы и крики – ерунда.

Быть лучше к критике глухими,
К аплодисментам, похвалам,
Пути все станут проходимы,
Проблемы, тягость – пополам.

Давненько, в царстве столь далёком,
Где океан вокруг глубокий,
Жил царь, о ком пойдёт рассказ,
Был мудрым он, без лишних фраз.

Ума имел тот царь палату,
Его слова – как постулаты,
Что он сказал – уже закон,
Так укреплялся царский трон.

Преступников судил на плахе,
Рубили главы, чтоб с размаху,
Убийц всех слал на эшафот,
Но и щадил порой с высот.

Однажды парня молодого,
Но и бандита столь былого,
Судил наш царь, собрав народ
У царских золотых ворот.

Признал во всём его виновным,
Безжалостным и столь греховным,
Но казнь чтоб выбрал себе сам -
В петлю главу иль к топорам,

Или попасть за дверь стальную,
Большую, чёрную, шальную,
А что за дверью тайной той -
Укрыто страшной тёмной мглой.

Бандит тут задрожал от страха:
- Уж лучше виселица, плаха!
Ответил царь: – Ну, выбор твой,
Жаль, я подумал, ты герой.

Верёвка уж была на шее,
Царь, чтобы выглядеть щедрее,
Задать всё ж разрешил вопрос,
Не видеть чтоб бандитских слёз.

- Так что ж за дверью той шальною?
Там пилят голову пилою,
Иль волки рвут на сто частей,
Что может быть ещё страшней.

- О, нет, - ответ царя был краток,
- Там мир свободы, без загадок,
Открыл бы дверь, остался б жив,
Но ты пуглив и тороплив.

От неизвестности все в страхе,
Ну что ж, тогда ваш путь на плаху,
Ты выбрал то, что заслужил,
Богам и людям стал не мил.

Надеюсь, смысл вам всем понятен,
Хоть результат и неприятен,
Но неизвестность иногда
Откроет к счастью вам врата.

Счастья лик – что же это такое?
Кто ответит на странный вопрос -
Может чувство совсем неземное -
Жизнь без страха, без боли, без слёз.

Есть у счастья знакомые лики -
Солнце блещет в святых небесах,
Оставляя в морях свои блики,
Может счастье в мечтах, в чудесах?

Говорят, будто лик человека
Был из глины, что вылепил бог,
В рай отправлен без лишней опеки,
Без забот и без всяких тревог,

Но остался комочек от глины,
Бог не выбросил жизненный клад,
Только вызвал тотчас на смотрины
Результат своих высших услад,

И спросил он святое созданье:
- Что добавить хотел бы себе?
Был ответ: - Не нужны мне страданья,
Счастье вылепи в райской судьбе.

Не ответил ему бог на это,
Протянув молча глиняный ком,
Жаль, о счастье не будет совета,
Мол, живи своим личным умом.

На вопрос отвечать должен каждый -
Счастья лик в этой жизни каков?
И понять, пусть не сразу, однажды -
В чём основа всех важных основ.

В храм человек пришёл однажды,
Спас бог его чтоб от беды,
Перекрестившись только дважды,
Услышал: - Храмы Вам чужды!

Неправильно ты держишь руки,
Не там стоишь, не так одет,
И крестишься не по науке,
Уж так не крестятся сто лет.

Покинь наш храм, коль неуч полный,
Прочти библейских кучу книг,
Иначе сверху сотни молний
В тебя направит божий лик.

Из храма вышел парень бедный,
И слёзы потекли из глаз,
Раздался голос прямо с неба:
- Что, получил и ты отказ?

Не плачь, и мне войти – проблема,
Не пустят, сколько б не просил.
Я для попов – большое бремя,
В своей одежде им не мил,

И волосы давно не мыты,
Креститься, тяги тоже нет,
А ступни грязью все покрыты,
Вот так уж много сотен лет.

Стих пожалуй будет странным
И от жизни столь далёким,
Тема слишком нежеланна,
Я услышу лишь упрёки.

Чтоб рассказ мой стал каноном,
Трудно подобрать раскраску.
Не измерить всё шаблоном,
Назовём стишок мой сказкой.

Рассказал мне друг когда-то,
То, что сам увидел лично,
Имена назвать и даты -
Смысла нет и не логично.

Друг лежал в каталке-койке,
Ранен был в живот осколком.
Взрыв случайный был, на стройке,
И от боли взвыл он волком.

Привезли его в больницу,
Ждали все врача – хирурга,
Не давали пить водицу,
Чтобы в мир иной не юркнул.

Боль исчезла вдруг и слабость,
Темнота. Друг понял – помер.
Мыслей куча, прямо благость,
В голове ль? Вот это номер…

Он взлетел без всякой боли
К потолку, внизу каталка:
- Я на ней валяюсь что ли?
- Бледный весь, себя так жалко.

Куча докторов по кругу,
В грудь стучат, вдувают воздух,
И советуют друг – другу,
Я ж гляжу на них как олух,

Говорят: - Всё бесполезно,
Оживить уже не сможем…
К телу отнеслись любезно,
Отвезли в подвал на ложе.

Наблюдал я все процессы,
Что ж они меня не лечат?
Я же сверху, как в подвесе,
Докторам сажусь на плечи.

Кулаком их бью, коленом,
И кричу им прямо в уши,
Проникаю, через стены,
Чтоб не били зря баклуши.

Вдруг увидел лучик белый,
И взметнулся выше крыши,
Позабыв больное тело,
Небо ведь совсем не свыше.

Рай открылся, перед взором,
Красота, и неземная,
Восхищенье с перебором,
Вспомнил, тело ведь не в рае.

В морге к жизни ждёт возврата,
А жена, и сын в детсаде.
Бог отправил рановато
В рай. Дела в земном есть аде.

Лишь подумал я об этом,
Дед вдруг объявился рядом,
Прямо копия с портрета,
Как с иконы, пилит взглядом.

- Ты наш бог? В церквях я редок,
Не крестился и без веры,
Или ты наш древний предок,
С Марса прибыл иль с Венеры?

Отвечал с улыбкой старец:
- В рай попасть тебе преграда,
Бог я твой, не самозванец,
И отец, и дед и прадед,

Пусть народ в церквях, в мечети
Спины гнёт и бьётся лбами,
Бог –отец, а вы все –дети,
Есть единство между нами.

Чтобы не чернели души,
Вер придумали вам много,
В церкви бьют попы баклуши,
Славят будто папу – бога.

Мой совет - Коль веришь в Бога,
Попросить о чём-то хочешь,
Сядь на камень у дороги,
Свою гордость не подмочишь.

Как отца проси иль деда,
Я услышу, это точно,
Просьбы от души, без бреда
И чтоб были беспорочны.

Ты реши, тебе важнее -
Вновь вернуться в своё тело,
Чтобы стать ещё живее,
Иль взлетишь на небо смело?

Вспомнил друг, в семье проблемы,
Без него всем будет хуже:
-Пусть мне больно, раны – бремя,
Но земле я больше нужен…

Он очнулся, боль как прежде,
Тело на столе бетонном,
Закричал врачу-невежде:
-Я живой, не будьте сонным!

Жив, здоров мой друг и ныне,
Стал совсем неузнаваем,
В бога верит без гордыни,
Жизнь не сравнивает с раем.

Уважаю тех, кто верит,
Но не тех, кто на коленках.
Лбом всю землю не измерят,
Лишь в златых церковных стенках.

Март – весеннее начало,
Зов природы, выход в свет,
Пусть тепла ещё так мало,
Солнца виден силуэт.

Вот апрель – свершилось чудо!
Ожило всё, расцвело,
Правда, дождь полил – зануда,
Но в душе уже тепло.

Скоро май, раскрыв объятья,
Примет нас в зелёный рай,
Счастья завершив зачатье,
Ждём богатый урожай,

Урожай всего благого
В душах наших, наяву,
Дорогого, внеземного,
Каждый скажет – я живу!

Впереди ведь столько лета -
Урожай и звездопад
И закаты, и рассветы,
И, возможно, райский сад.

Откройте мне двери в бескрайние дали,
Где горы и море, дорожки к луне,
Где птицы поют без тоски, без печали,
И чайки парят, искупавшись в волне,

Хочу поглядеть на рассветы, закаты,
Разлился в душе чтобы галечный звон,
Со скал аромат расцветающей мяты
Пусть вводит меня в гипнотический сон.

Откройте мне двери, чтоб видел я море,
Меня пусть разбудит далёкий прибой,
И ветер раздвинет на окнах все шторы,
Чтоб не был мой домик кротовой норой.

Пусть солнечный зайчик играет повсюду,
Чтоб кошка ловила его целый день,
Не тронут ведь зайчика тучи – зануды,
Создав перед солнцем столь грустную тень.

Откройте мне двери в бескрайние дали,
Чтоб не было больше к свободе преград,
И лодка всегда пусть стоит у причала,
Желанья исполнит ведь нам звездопад.

Ночь и шум прибоя в море,
Звёзд мерцанье, свет луны,
В небе тёмном тучек шторы
Создают ажур, узоры
И пейзаж ночной весны.

Волны всё ещё прохладны,
Но уж галька так тепла,
Склоны от травы нарядны,
Тени скал почти балладны -
Крылья чёрного орла.

Март приблизился к апрелю,
Слива и миндаль в цвету,
В темноте, но цветом белым,
В лунном свете, очень смелом
Не скрывают красоту.

Тишина, лишь гальки шорох,
Лёгкий плеск ночной волны,
Словно в море есть суфлёры,
Шепчут нам сквозь скал зазоры -
Волны спят, но сил полны.

И проснутся очень скоро,
Ветры, штормы ждут рассвет,
Выйдут утром на просторы,
Солнце лишь откроет взору -
В чём же красоты секрет.

Март – природы возрожденье,
Птиц и солнца пробужденье,
С неба, с гор течёт вода,
Вдаль уходят холода.

Чувства наши все в расцвете,
Мысли о любви, о лете,
Как собрать цветов букет,
Встретить солнечный рассвет,

Чтоб обнять своих любимых,
В душах и в сердцах хранимых,
Ведь наступит женский день -
Это первая ступень.

Тех ступеней будет много,
Главное – достичь итога,
Ублажать, любить, вздыхать,
Все желанья исполнять,

Чтобы в итоге стать любимым
И во всём незаменимым,
Не на март, не на апрель,
На всю жизнь – вот наша цель.

Но поздравим мы вначале
Женщин наших в этом зале,
Вам любить, творить, сиять,
Счастьем дом свой наполнять,

В помощь будут пусть мужчины-
И брюнеты, и блондины,
Берегут от всяких бед,
Дарят вам цветов букет.

Там, где прибой слагает песни,
И скалы стражами стоят,
Всем кипарисам стройным тесно,
Взлетают ввысь за рядом ряд.

Там тавр седой, коня стреножив,
Под сенью дуба отдыхал,
Сидел поэт- посланник Божий,
Поэмы нежные слагал,

А розы аромат, жасмина
Любовников сводил с ума,
Там виноградные долины,
Где райский сад и терема.

Под горку вьется вниз тропинка
До можжевеловых ворот,
Где детства, счастья сердцевинка,
Клад доброты, любви, щедрот.

Здесь виноградные беседки,
Здесь дома отчего очаг,
Уют тот создавали предки,
Чтоб мамин замигал маяк.

Вдали уж слышен голос мамы -
Смех и приветствия слова,
Ведь для души они бальзамы,
Как стихотворная строфа.

Всегда гостям заезжим рада
Хозяйка маленькой горы,
Не велики размеры клада,
Да велики души дары.

Ну, вот и всё – зима льёт слёзы -
Пора на север в дальний путь,
Собрав в мешки снега, морозы,
Уж трон ей царский не вернуть.

Весна так светит на пороге,
Цветочный вносит аромат,
Зиме украсит путь- дорогу,
Закрыв надолго ей возврат.

Уже миндаль зацвёл и слива,
Трава пошла в весенний рост,
Жасмин златой заборной гривой
Вновь занял свой надёжный пост.

Природы младость греет души,
Укутал жизнь салатный цвет,
Уже не будем бить баклуши,
Во всём начало и рассвет.

Ведь могут петь не только птицы,
И мы готовы спеть порой,
Коль вдохновенью нет границы,
И чувства эти не впервой.

Весна была бы в жизни вечно,
Чтоб всё росло, цвело вокруг,
Жаль счастье слишком быстротечно,
Закон природы, ну а вдруг!

Почему мы с возрастом всё чаще
Вспоминаем школу, перемены,
Наша жизнь была в те годы слаще,
Иль в любви признания столь ценны?

Может жизнь была гораздо проще?
Поиграв в футбол, забыв уроки
И собрав грибы в соседней роще,
Записал стихов в блокнотик строки,

Их прочёл, потом вовсю краснея,
Девочке, живущей по соседству,
Скрыв конфуз букетиком шалфея -
Так ушло навечно наше детство.

Не вернуть уж первое свиданье,
Не бывает первое ведь дважды,
В вечной верности святое обещанье
Может нам присниться хоть однажды.

Поцелуй был первый – это счастье,
И в мечтах бессонные все ночи,
Мысли тело рвут порой на части,
Не вернётся юность, жалко очень.

В памяти хранится пусть то время,
Хоть уходит прошлое с годами,
Для души оно совсем не бремя,
Возродится песнями, стихами.

Молчаньем первая любовь порой богата,
Сплелись слова и напрочь склеились в комок,
И всё на свете в том молчаньи виновато,
Такое чувство - у виска взведён курок.

Ведь очень хочется сказать всего три слова,
Но страшно сразу получить на них ответ,
И вряд ли вырвутся из сердца они снова,
Когда услышишь ты одно лишь слово - «НЕТ»

В глаза глядеть, передавая молча мысли,
Тогда надежда не растает словно снег,
И пусть сомнения над разумом зависли,
Но неизвестность - чувствам тоже оберег.

Коль души рядом, мы приблизимся губами,
В том поцелуе всё понятно нам без слов,
Не передать, увы, любовь порой речами,
Ответим мы слияньем губ на счастья зов.

В лесу далёком и дремучем
Текла широкая река,
Жизнь с двух сторон была кипучей,
Хоть и преграда велика,

Но звери слева, как и справа,
Лесной не рушили закон,
И на воров была управа,
Злодеев гнали за кордон,

Но как-то через речку, ночью,
Приплыл на брёвнышке шакал,
Изодранная шкура в клочья,
Под глазом фирменный фингал.

Поведал, что бежал из леса,
И речку переплыл с трудом,
А в том лесу - рожденье беса,
Жизнь перевёрнута вверх дном.

Злодей – медведь тиранит зверя,
Задрать готов волков и лис,
Потери трудно уж измерить,
Загрыз оленей, птиц и крыс.

Все звери в ужасе - ведь скоро
Медведь появится и здесь,
Ему не сможем дать отпора,
Вселился коль в злодея бес.

Скорее выставим преграды -
Коряг и ям вдоль берегов,
С речных утёсов камнепады
С гор пригласим ещё орлов.

Засомневалась только птичка
В том, что в лесу шакал наплёл,
Решила выяснить синичка -
А вдруг трагедия – прикол.

И полетела в лес соседний,
Взглянуть чтоб лично на беду,
Иль та беда - шакальи бредни,
Чтоб меж зверей разжечь вражду.

Увидела под дубом мишку,
Макал он лапу в сладкий мёд,
Вокруг плясали два зайчишка,
Вели олени хоровод.

Уселась на сучёк синица,
Медведю задала вопрос:
-За что шакал вас так боится,
И кто его ударил в нос?

Сбежались тут с округи звери,
Скуля, рыча наперебой:
-Шакалу в лес закрыты двери,
Драчливый он и очень злой,

Воришка всеми был наказан,
Чтоб сохранить лесной наш мир,
Из леса он уйти обязан,
Не нужен вор и дебошир.

Наш мишка слишком добродушен,
Шакала стукнул лишь разок,
В ответ – десяток раз укушен,
От ран спасает лишь медок.

Синичка, радостно чирикнув,
Взлетела в небо и домой,
В суть злодеяний чётко вникнув, -
Родному лесу дать отбой.

Так в чём же суть лесной той сказки?
Не верь, пока не видел сам,
Приносят ложь нам в доброй маске,
Сорви ту маску, верь очам.

Февраль встречает солнцем ярким
И блеском утренней волны,
Зелёным цветом зимних парков,
Величьем зимней тишины.

Последний месяц сна и хлада
Вдруг станет вестником весны,
Морозы злятся – вот досада,
Февральских тресков лишены!

Виновен в этом берег Южный,
Теплом и солнцем он богат,
Зима при этом безоружна,
Ей не открыть февральских врат.

Здесь солнца лучик у порога
Как воин строгий на посту,
Тепла в запасе очень много,
Снежинки тают на лету.

Февраль в Крыму совсем не страшен,
С морозом лютым лишь вдали,
У нас цветами он окрашен -
Весны зажглись уж фитили.

Как не люблю я в жизни серость,
В погоде, в чувствах и в любви,
Пусть ты вошёл годами в зрелость,
Всё ж солнца лучики лови.

Лови рассветы и закаты,
Цветущих веток аромат,
Виски седые виноваты,
В том, что не видишь звездопад?

Пускай декабрь сбросит краски,
Из серых туч нальёт нам слёз,
Умолкнут птицы в зимней встряске,
И в листьях захрустит мороз,

Но для души найти мы сможем
Песнь, птичий щебет в небесах,
Все в тучах проблески умножим,
Замедлив стрелки на часах.

На серый цвет взгляни сквозь призму,
Чтоб радуги вплелись в дожди,
И на душе исчезли тризмы,
Звезда лишь счастья впереди.

Улыбнись, несмотря ни на что, улыбнись!
И улыбка прогонит пусть мыслей ненастье,
Я хочу, чтобы в радугу краски слились,
И на сером холсте засияло бы счастье.

Быть счастливым так просто, ты только поверь,
Кто грустит, улыбнётся, на радугу глядя.
От улыбки твоей станет агнцем зверь,
Когти спрятав, попросит тебя о пощаде.

Улыбнись, несмотря ни на что, улыбнись!
Нет улыбки прекрасней на этой планете.
От улыбки твоей можно ввысь вознестись,
Или сгинуть в мерцающем адовом свете.

Улыбнись просто так, и не надо причины,
Ты согреешь весь мир, я поклясться готов.
Создал Бог, говорят, человека из глины,
Но тебя из росы и весенних цветов.

В лесу решили как-то звери,
Чтоб пищи избегать потери,
Создать правительство, совет,
Всех удалять, несущих вред.

Кого же выбрать для работы,
В доходах предоставив льготы,
Кормил правителей чтоб лес,
К работе вызвав интерес?

Ну что ж, подходят лишь медведи,
Нет вредных качеств в медоедах.
Пусть пчёлы кормят их весь год,
Другим не нужен этот мёд.

Взамен поделят мясо, злаки,
Предотвратить чтоб рыки, драки,
Отловят зайцев и мышей,
Других ловцов прогнав взашей,

Чтоб каждому досталась доля,
У мишек функции контроля,
В лесу не будет больше ссор,
Измор исчезнет и террор.

Вот так и было всё вначале,
Пока медведям мёд качали,
Но был он съеден быстро, враз,
И мишки вдруг вошли в экстаз,

Они ведь правят злаком, мясом,
В лесу владеют всем запасом,
Их сытость лесу так важна,
Оплата щедрая нужна.

Запас забрали весь медведи,
Чуть - чуть другим оставив снеди,
И ведь зима уж так близка,
Но нет ни злаков, ни мяска.

Завыл тут лес от голодухи,
Так пусто стало что-то в брюхе,
Зато все мишки впали в сон,
Удачный выпал им сезон.

Мораль сей басни лишь в оплате,
Не «зажрались» чтоб «депутаты»,
Пусть будет доля всех равна,
И не медведей в том вина.

Как рождались в жизни сказки?
В них к событиям привязки,
Хоть плохой порой итог,
Смысл тех сказок столь глубок,

Расскажу и я такую,
Может быть совсем плохую,
Но судить о том лишь вам,
И, быть может, небесам.

Шут жил в царстве тридевятом,
К царским близок был палатам,
Подшутить над царством мог,
Не был царь к тем шуткам строг.

Прыгал шут на всех приёмах,
Парень наш совсем не промах,
Шутки фильтровал порой,
Чтоб не ссориться с казной.

Деньги мог сложить в заначку,
И купить на старость дачку,
И найти себе жену,
Не простую, а княжну.

Но однажды шут наш резвый,
Вроде бы с утра был трезвый,
Встретил мага – колдуна,
Имя мага – Сатана.

Магу наступил на ногу
Возле царского порога,
Завизжал от боли маг,
Слишком дорог каждый шаг.

Взял скорей шута за шкирку,
В нём хотел проделать дырку,
Но взмолился сразу шут:
-В пыль меня пускай сотрут

И лишат шутовских званий,
И шутовских дарований,
Но оставь мне жизнь мою,
Раз не светит быть в раю.

Сатана, иль маг условно,
Был не сильно многословным,
Раз в руках такой объект,
Не последний интеллект.

Можно взять его для дела,
Душу главное, не тело,
Ведь у дел большой масштаб,
Будет первым сей этап.

-Что ж, я жизнь твою гнилую
В царский облик упакую,
Сделаю тебя царём,
Будем править мы вдвоём.

Для тебя моё лишь слово,
Управления основа,
Под контролем каждый шаг,
И не нужно мне присяг.

Будешь делать всё по плану,
Даже если под дурманом,
Ты теперь лишь мой кулак,
Хоть несёшь свой царский флаг.

Шут тут наш преобразился
И с судьбой своей смирился,
Ведь корона кроет лоб,
Хоть он сатаны холоп.

Из дворца прогнал всех знатных,
Принял часть неадекватных,
Остальные слуги тьмы,
Иль совсем глухонемы .

Царству нужен образ новый ,
Торговать детьми готовый,
Отправлять всех на войну,
Славить только сатану.

Тот в ответ даст все указы,
В мире ведь сплошные базы,
Их мечта – устроить бой,
А война им не впервой.

Помощь вмиг окажут страны,
Сатанинские болваны,
Перешлют щиты, мечи,
Опыт их лишь изучи.

Царь, как шут, всё машет флагом,
Мол, страна под «божьим благом»,
Самый древний наш народ,
Все другие – сумасброд.

Мы единственные в мире,
Для соседних стран кумиры,
Кто не с нами, те рабы,
Им готовим мы гробы.

Царство всё погрязло в войнах,
Словно стала скотобойней,
Правил сатана с царём,
Шут, как-будто, ни при чём.

Но с небес всё видел боже,
Понял: что–то там негоже,
Обнаглел так сатана,
Мрак и смерть его цена

Уж принять пора все меры,
Не должна погибнуть вера,
Сатану привлечь к суду,
Его место лишь в аду.

Бог сказал, суд неизбежен,
Чёрт и шут уж обезврежен,
Шут вдруг стал опять шутом,
Но отправлен был в дурдом.

Всё кричал: – Героям слава!
Тридевятая держава!
На гиляку всех царей,
Я мудрей всех, хоть еврей!

Шут теперь не царь, а гнида,
Притаилась в нём обида,
Ведь так долго был царём,
Что ж, мы это всё учтём.

Царство было тридевятым,
Стало чересчур помятым,
Сатаны там много слуг
Им работать недосуг.

Брызнем в них святой водицей,
Чтоб не делать инквизиций,
Подобреет пусть народ,
Хоть так много нечистот.

Этим завершим мы сказку,
И с шута не снимем маску,
Он и в маске виден нам
И конечно, небесам.

Дождь,
В слезах природы окна, крыши,
Нам грусть, тоску спускают свыше,
И тишина, лишь капель звуки,
А из груди в такт сердца стуки.

Дождь,
Сухой земле он очень нужен,
Закашлял громом, вдруг простужен?
Ведь холод наверху за тучей,
Быть может там несчастный случай?

Дождь,
Тоску так нудно навевает,
Он всё, что будет, точно знает.
Нам жизнь несут из неба слёзы,
Уйдёт вся грусть, коль стихнут грозы.

Дождь.
Воды так много в небе лишней,
И слить решил её всевышний.
С гор льются с пеной водопады,
Избыток сырости, прохлады.

Дождь.
Тоскует, плачет вся природа,
Нахмурив брови небосвода,
Летит на небо душ так много,
А в тех, кто на земле – тревога.

Дождь.
Всё молнии сверкают где-то,
И в небе чьи-то силуэты,
Быть может это божьи лики,
Гром – их ругательства и крики?

Дождь.
Он будет лить весь день, неделю,
Подвергнет мир тоски уделу,
Откуда столько слёз на небе,
Иль кинут нам столь тяжкий жребий?

Дождь.
Когда ж развеет ветер тучи,
Пусть он холодный и колючий,
Но мир осветит солнца лучик,
А это к жизни верный ключик.

Дождь,
Вдруг солнце всё же замигало.
Тоски совсем осталось мало.
Уж капли на листве сверкают,
Цветы блестят и привлекают…

Я расскажу вам басню или сказку,
На мысль свою надену просто маску,
Всю суть и через маску будет видно,
И автору той сказки не обидно.

Кто не поймёт, пусть прочитает дважды,
Нет в сказке тайн, поймёт пожалуй каждый,
А если будет всё же непонятно,
Что ж жить без логики порою так приятно.

Начнём с того, что в доме жили мыши,
Был дом тот старый, но зато под крышей.
Хозяев не будили своим писком,
Хоть подшутить им нравилось над киской.

Себе питание конечно воровали,
Но так, чтоб всем хватило, мыши знали –
Переборщишь, хозяева в обиде,
И старый кот участвует в "корриде".

Всё хорошо, все сыты и довольны
И жили б долго, хоть порой подпольно,
Но всякое бывает в жизни этой,
И в бедах нет особого секрета.

Издалека, где были сплошь потопы,
Бежали крысы - для мышей циклопы
И в поисках пристанищ и питаний
Нашли тот дом, вершину их желаний.

Вбежали в норы, что нарыли мыши,
Сожрали всё, в подвале и под крышей,
Вспугнули напрочь котика-беднягу,
И мышек всех загнали под корягу.

Когда всё съели, с голода придурки,
Все провода прогрызли в штукатурке,
Искра и пламя, дом воспламенился,
И в голод «коллектив» весь погрузился.

На поиск сразу бросились все крысы
Других объектов, им закон не писан,
А старый дом остался в виде пепла,
Один лишь кот бродил, душа ослепла.

Вот так мы все живём, как кот и мыши,
В своих домах, пока над нами крыши,
Но коль пришлют к нам «крыс» для руководства,
Мы все дойдём до пепла и уродства…

Нас расслабил дождь весенний,
Навевая всем лишь сон…
Дождь к теплу, уж нет сомнений,
Ждём погоды изменений,
В небе сей вопрос решён.

Кошек «свадебные» крики,
Птичек щебет боевой,
Все, собрав весны улики,
Тёплый дождь смогли накликать
Из небесной кладовой.

Капли музыкой душевной
Зазвучали под окном,
Звук знакомый и волшебный,
Для природы столь целебный,
Как в пространстве неземном.

Солнце в тучек промежутки
Шлёт порой свои лучи,
Нам небес понятны шутки
В те весенние минутки,
Это всё к теплу ключи.

Дождь пусть капает, мы рады,
Земли, травы напоит,
Смоет грязь и все преграды,
С гор польются водопады,
Новой жизнью удивит.

Мы помним всё, что в жизни нашей
Оставило столь яркий свет,
Когда все чувства полной чашей
Входили в нас в семнадцать лет.

Когда казалось – стал уж взрослым,
Заботой, дружбой хоть согрет,
Но в лодке жизни руль и вёсла
Ты получил в семнадцать лет.

Любовь, объятия впервые,
Пусть для родных большой секрет,
Но ощущенья внеземные,
Жаль, только раз - в семнадцать лет.

Принять пора вагон решений,
Ведь получаешь в жизнь билет,
Так много разных искушений,
Пусть лишь семнадцать тебе лет.

Пройдёт и молодость и зрелость,
И старость скатит жизнь в кювет,
Но память сохраняет целость,
Пусть хоть во сне - семнадцать лет.

Весенний день, тепло пошло на взлёт,
И на душе вновь исчезает холод,
Такое чувство, будто снова молод,
И станцевать так хочется фокстрот.

Вдруг появился нежный аромат -
Цветёт миндаль и лопаются почки,
И шустрых птиц в пространстве голосочки,
Сухие ветки к гнёздам нарасхват.

И шум волны, и чаек громкий крик,
Всё оживляет солнца яркий лучик,
Исчезнет серость белых тёплых тучек,
Хоть лёгкий дождик всё ещё шутник.

Весенний день, пусть оживит нам души,
Ведь зимний холод уж давно разрушен.

Новый год уже в огласке,
Любят все послушать сказки,
Сказку рассказать пора,
Коль потребность так остра.

Дед Мороз раздать подарки
Вновь собрался, выпил чарку,
Чтоб объехать целый мир,
Очень нужен эликсир.

Начал он свой путь с Европы,
В ней ухоженные тропы,
А потом уж на Восток,
Чтоб улучшить кровоток.

Стал всех спрашивать желанье,
Но услышал лишь стенанье,
Мол, не шлют с востока газ,
В нефти тоже был отказ.

Замерзает вся Европа,
Нечем вымыть руки, попу,
Русь устроила войну,
Нарушает тишину.

Даже атомную бомбу
Заготовила с апломбом,
Всем грозит взорвать наш мир,
Коль не пустим их в эфир.

Дед Мороз конечно в шоке,
Покраснели его щёки:
-Обнаглела что-то Русь,
С нею срочно разберусь.

На восток наш Дед помчался,
Лишь немного отдышался,
Стал расспрашивать народ:
- Как же так, на Новый год

Бедный Запад неумытый,
Весь голодный и избитый,
Все подарки мне пришлось
Им отдать и вкривь и вкось.

Тут народ ему в ответе
Всё поведал о бюджете,
Кто же перекрыл весь газ,
Вдруг войдя опять в экстаз,

Кто к войне привёл народы,
Чтоб иметь свои доходы,
Но спихнуть вину на Русь,
Мол, она всем враг и гнусь.

Дед Мороз уж на излёте,
Санта Клаус там в почёте,
Русь имеет третий сорт,
А на первом месте чёрт.

Чёрт сидит за океаном
С переполненным карманом,
Он поссорить всех готов,
Мир на части расколов.

Дед наш опечален, бледен,
Кто же в мире этом беден?
Роздал уж подарки все,
И распутье на шоссе.

И решил, раз дед он старый,
Вдруг наделает аварий,
Пусть на следующий год
В мир внучок его придёт.

И поставит всех на место,
Чтобы не было протеста,
Только прежде средь сует
Путин даст ему совет.

Это будет всем подарок
Без запарок и помарок,
Наступил чтоб всюду мир,
Русь - для всех ориентир.

Быль всё это или сказка,
Нет, скорей мозгов протряска,
Кто всё понял, тот умён,
В чёртов список не внесён.

Так хочется порой открыть окно,
Чтоб ветер в комнате сорвал со стен картины,
Забыть о том, что всё предрешено,
Стереть с души обрывки паутины,

Начать с нуля, как много лет назад,
Когда душа металась и любила,
Не зная сна, запретов и преград,
Пока коса «костлявой» не срубила,

Открыть окно, чтоб ворвалась метель
И чистым снегом всё припорошила:
И стол, и шкаф, и тёплую постель,
Всё прошлое сломала, сокрушила,

Подставить ветру потное лицо,
Чтоб мысли тяжкие развеять на мгновенье,
Снять с пальца обручальное кольцо,
Напиться вдрызг до умопомраченья,

Любить и жить, ловить случайный взгляд,
Считать часы до первого свиданья,
Встать ночью под осенний звездопад,
И загадать заветное желанье,

Идти всю ночь, куда глаза глядят,
Вкус поцелуя долго не стирая,
Пусть ноги от усталости гудят,
Душа поёт, восторженно взлетая.

Метель утихла, ветер ослабел,
И снег растаял, не влетев в окошко,
И сразу навалилось много дел,
А помечтать так хочется немножко.

2012 г.

Было звёздное небо глубоким,
И оранжево- красный закат
Нам с тобою казался далёким
Тридцать три долгих года назад.

Твои руки ромашки ласкали
В стрекотании звонком цикад,
Мы губами друг - друга искали
Тридцать три долгих года назад.

Нам деревья большими казались,
Вся Земля, как большой райский сад,
Наша юность навеки осталась
В том саду много вёсен назад.

Нас судьба награждала и била,
Но глаза, как и прежде, блестят-
Улыбается девочка мило,
Как тогда, много вёсен назад.

Ускоряется время с годами,
Дни мелькают, недели летят,
Лишь весна не расстанется с нами,
Что была много вёсен назад.

Было небо, и были закаты,
И свидания трепетный пыл,
Жаль, что в юность не будет возврата,
Как бы Бога о том ни просил.

2010 г.

Опавший лист под солнца светом
Пылает яркой желтизной,
Орнаментом земли резной,
Лучом осенним разогретой.

Лишь нежный шелест на ветру
Напомнит нам слегка про осень,
Но он пока так тих и сносен,
Я хоть на миг, но всё ж замру.

Замру в молчаньи, восхищеньи,
Ведь красота вокруг и грусть,
Зима так близко, ну и пусть…,
Объявим ей опять прощенье.

На сером фоне щебет птицы,
Вновь белый цвет внёс аромат,
Салатный, жёлтый нарасхват…,
Но ждать так долго той страницы.

Ну а пока пусть нам взгрустнётся,
Без грусти тоже не прожить,
Не сможем счастьем дорожить,
Коль в жизни всё переплетётся.

Мы знаем, грусть пришла на время,
Иначе жить так будет трудно,
И слёзы лить порой занудно,
Ведь создаём для счастья бремя.

Летящий лист, он так прекрасен,
Пусть радость он в себя вместит,
Жаль, что красив пока летит,
Тоскливый взгляд совсем напрасен.